Лена Хромина впала в депрессию после того, как Саймон покинул проект

Мне очень плохо без него. Я постоянно ищу его взглядом. Нашла пару забытых вещей его, иногда надеваю… Я сейчас заплачу! В тот момент, когда он уходил, я говорила, что так и нужно, мне без него будет легче, что это наказание ему за его поступки и рукоприкладство. А когда его не стало уже день-два, я поняла, что не смогу без него…
Вот даже сегодня все уже проснулись в 10, а я валяюсь в кровати до 12-ти, потому что даже не вижу смысла просыпаться. До этого я вставала раньше него, шла готовить ему завтрак. Сейчас я вообще почти не ем, потому что мне вообще ничего не интересно. Мне даже не интересно готовить.
Я впала в депрессию, у меня истерическое состояние. Я ловлю себя на мысли, что это болезнь. Это как зависимость. Наркозависимость. Ты понимаешь, что тебе нельзя, но ты очень хочешь. Вот даже вчера было лобное, я спросила у Оли: «Оля, а у тебя было такое, когда ты любишь то, что причиняет тебе боль?» И Оля посмотрела на меня и сказала: «У меня уже нет». А я сказала: «А у меня пока есть»…

Сейчас я не понимаю, то ли я очень хочу переболеть, то ли я хочу приложить все усилия, чтобы вернуть его. Но вернуть его невозможно, потому что никто не хочет брать ответственность за его поступки, а я сама не уверена в том, что он больше не поднимет руку. Если бы я была уверена в том, что он меня не тронет, я бы более усердно просила. Но если его вернут, и такое опять повторится, все скажут: «Но ты же сама его звала!» И привлекут уже меня к ответственности, потому что я буду виновата в том, что он сделал.