Накануне годовщины смерти Сергея Доренко «СтарХит» пообщался с вдовой журналиста Юлией. Как она проведет этот страшный теперь для нее день — 9 мая, каким будет памятник на могиле мужа, приняла ли она его уход — об этом в нашем материале.
Год назад умер Сергей Доренко — принципиальный, честный, ироничный, одержимый своей профессией. И очень уважающий труд журналистов, особенно новостников, всегда готовый дать совет или мнение — в зависимости от того, что от него требуется.
Я обожала ему звонить и пыталась найти для этого как можно больше поводов. В журнале мы часто затрагивали и политику, и социальные темы — мне хотелось, чтобы все всегда комментировал исключительно Доренко. Это ведь так нескучно, драйвово, порой неожиданно. Иногда его позиция была непечатной, иногда даже бесила, но, конечно же, Сергей никогда ее не менял. И, главное, находил время на разговор. А контакт с ним установился как-то совсем легко и просто — мне это сначала даже казалось удивительным. Все-таки величина, монстр, телекиллер.
Осенью 2011 года Сергей выдавал замуж дочь, с юмором рассказал по телефону об этом событии. Потом был его собственный скандальный развод с первой женой, свадьба с коллегой — Юлией. Он охотно делился эмоциями, ценил внимание и интерес. А через пару лет мы познакомились лично — перед Новым годом (в рамках подготовки материала) я притащила к ним елку, нарядила ее мандаринами, конфетами и виноградом, при этом выпытывала у супругов Доренко какие-то грандиозные «итоги года». Думаю, произвела то еще впечатление.
Стоит ли говорить, что его смерть стала чем-то оглушительным, шоком. Даже для меня, человека, который был с Доренко ну совсем не близок.
И вот прошел уже год. Звучит еще более нереально. Точно самый сложный год для его вдовы Юлии. Их жизни десять лет были единым целым, крепко переплетены. И теперь ей пришлось стать той каменной стеной для своей семьи, которой до этого был Сергей. На ней остались двое маленьких дочек, Вера и Варвара, которые до сих пор не понимают, что папы больше нет.
— Юлия, удалось ли принять и поверить в уход мужа?
Я думала, что год — это большой срок, когда должно наступить принятие. Так говорят — должен завершиться цикл. Но когда я остаюсь одна и вдруг осознаю, что Сергея нет — каждый раз испытываю шок. Нет, пока не могу принять. Не могу плакать на людях, не могу жаловаться. Я плачу, когда никто не видит, потому что осознаю свое одиночество. Понимаю, что рядом был человек, который меня понимал, поддерживал, интересовался всем, что со мной происходит, просто любил. Я очень скучаю по нему.
— Как проведете этот день — 9 мая?
Весь год я пыталась отвлекать себя делами, работой, старалась не погружаться в болезненное состояние, быть сильной. Но с апреля невозможно было спрятаться, потому что все напоминало о Сергее, и я со страхом ждала этой даты. Вообще не могу говорить о его смерти, потому что это совсем не про него. У меня было желание просто побыть в тишине. Но в преддверии годовщины решила, что будет правильно проследовать по маршруту Сергея 9 мая. Я со своими друзьями съездила к Брониславу Виногродскому в Ярославскую область, где муж был в тот самый день, по дороге связывалась со своими коллегами, которые много лет знали его, мы строили предположения, что бы он сказал по поводу ситуации с коронавирусом. Это будет небольшой фильм без претензии охватить и осмыслить всю значимость Сергея как личности и журналиста. Это скорее повод вспомнить и не оставаться один на один с болью. Я не знала, как сложится поездка, как я это переживу, но в очередной раз поняла, что не могу говорить с людьми о Сергее в трагическом ключе. Мы говорили о нем живом, вспоминали его шутки, его привычки. Планирую выпустить это видео 9 мая на YouTube-канале «Расстрига».
— Кстати, к слову о пандемии. А что бы, действительно, Сергей сказал про все происходящее, как думаете?
Он очень интересовался темой вирусов. У него была теория, что человек создан вирусами, и они управляют им. Сергей точно рассказывал бы, как пережил вспышку холеры в Керчи, когда был ребенком, как город закрыли на карантин, и повсюду чувствовался едкий запах хлорки. Он вел бы эфиры из дома, но долго сидеть взаперти не смог бы. Думаю, ездил бы на мотоцикле по городу и снимал все происходящее.
— Дочки часто спрашивают про папу? Как они свыклись с его отсутствием?
Девочки, как и мама Сергея, не до конца понимают, что произошло. Часто мы все говорим о нем в настоящем времени. С Татьяной Ивановной созваниваемся каждый день, вспоминаем о детстве Сергея, а с Варей и Верой — о забавных моментах, связанных с папой. Меня это радует.
— На годовщину обычно устанавливают памятник на могиле…
Я очень хотела успеть к 9 мая. Но пандемия и карантин внесли свои коррективы в производство. Сергей не любил всю эту кладбищенскую тему, поэтому решила сделать памятник простым, светлым, без крестов, бронзовых бюстов и прочего. Это будет камень, на котором лежит слепок его любимого нефрита. Также на плите будет высечена надпись на испанском, потому что Сергей любил испанский язык и говорил на нем в совершенстве: «Estas en todas partes» - «Ты везде». Я надеюсь, что в мае работы по производству и установке будут закончены.
Фото: личный архив, Instagram.com
