"Я не хочу больше жить": крик души потерявшей любимого Божены Рынской
На своей официальной страничке в социальной сети Facebook Божена Рынска подчеркнула, что Игорь Малашенко не собирался умирать. Однако в ноябре ему стало плохо. Он боялся суда и угроз, а еще впадал в панику из-за боязни нехватки денег. Божена отметила, что муж был склонен к депрессивным состояниям, и именно она его оттуда вытаскивала.
Судебные разбирательства с первой женой Еленой, безразличие детей, которых якобы интересовали только деньги, крайне негативно сказались и на Игоре и на Божене. Если тому в итоге стало плохо с сердцем, то журналистка впала в депрессию. Она призналась, что не выдерживала борьбы, кричала в истерике. Запросы Елены, по мнению Божены, были недопустимо высокими: она хотела не только раздела имущества, но и алименты, а еще, чтобы Игорь работал.
Однако Малашенко был нетрудоспособен, это подтвердил психиатр, однако противоборствующая стороны не поверила медкарте, назвав ее фальшивкой. Игорь, по словам Божены, очень страдал из-за того, что он не может работать, что работы попросту нет. Рынска и сама пыталась найти для мужа подходящее занятие, но все ее попытки оказались тщетны.
В Испанию Игорь улетел внезапно. Вначале Божена хотела полететь вслед за ним, но он спрятал ее паспорт и только позднее сказал, где он. Рынска контролировала мужа на расстоянии, люди из его окружения: управдом, знакомый, проживающий неподалеку, – утверждали, что состояние Игоря не вызывает опасений.
А вот сама Рынска чувствовала себя плохо. "Я пыталась говорить с Игорем, говорила, что мне сил не хватает, что я не тяну одна, что мне очень плохо. Что у меня тоже началась депрессия, и сил больше нет. Это было правдой, у меня силы закончились. Виновата я, что призналась ему в этом", – с горечью констатировала Божена. Она даже обратилась к психиатру, который отметил, что она полностью зациклена на муже. "Он мне сказал, что меня невозможно переключить с разговоров об Игоре. Что меня самой нет, я живу им. А где сама Божена, стал спрашивать он", – рассказала Рынска.
Накануне, 25 февраля, стало известно, что Игорь Малашенко умер. По некоторым данным, он покончил с собой. "Я думала, что моя миссия взять на себя все, воевать вместо него. Возглавить войско. А надо было не упрекать, отдавать все, что они хотят, я просто не умею не отдавать, надо было просто ласково каждое утро и вечер, ласкать, зацеловывать и не просить никакого внмания к себе", – заключила убитая горем Божена Рынска.
"Я очень любила Игоря, и люблю его до сих пор. Я не знаю, как я буду жить без него. Мне незачем жить. Мы каждой черточкой души были дороги друг другу. У нас была большая любовь, огромная. Это была моя настоящая половинка, любовь моя. Если бы можно было все изменить, я бы целовала ему каждый пальчик, мое любимое мохнатое ушко, как я его называла. Его домашнее прозвище было: папа-кот. Мы с папой-котом почти не разлучались, мы все время были вместе. Мы ходили за ручку, мы все время обнимались", – призналась Рынска.
Божена ослеплена горем. Она заявила: "Я не хочу больше жить. Единственное, что меня может удержать, – у нас заморожены эмбрионы от него, и я могу продолжить борьбу за нашего ребенка"
Оказывается, Рынска и Малашенко нашли суррогатную мать, так как самостоятельно зачать и выносить ребенка у Божены не получалось. Но и тут возникли проблемы. "Суррогатная мать последовательно сбрасывала эмбрионы. Остались заморженые еще. Я перестала реагировать на гормональную терапию, и яйцеклетки у меня забирали в естественном цикле. Каждый месяц общий наркоз. И в последнее время были одни неудачи. То пустая, то опять пустая, то бракованая оболочка. Меня истерзали наркозы, я стала плохо переносить их. И я начала сбоить", – призналась Божена Рынска.
В заключение она сказала, обращаясь к общественности: "Я должна похоронить Игоря рядом с папой. И самой лечь к нему. Мы были неразлучниками с ним. Но боюсь ехать в Россию – на меня налетят стервятники. Будет травля, как во время НТВ. когда Игорь не выдержал и уехал. Будут караулить у дома. Я очень вас прошу – удержитесь от искушения фотографировать меня у дома. Да, я старая, страшная. Я виновата, не долюбила. Не долетела за ним. Надо было".
